Друг семьи - Страница 38

Да, это правда, с тоской подумала Рейчел, ложась одна в двуспальную кровать. Медовый месяц кончился…

***

Следующую неделю они ночевали в разных спальнях. Несколько раз, проходя мимо комнаты мужа, Рейчел видела свет под дверью, слышала шаги Жоана. Но войти и заговорить с ним не решалась.

Ели они тоже раздельно. Стоило ей войти в комнату, где находился Жоан, как он тут же выходил. Он отворачивался при виде нее, шарахался, как если бы она была прокаженной.

Рейчел снова работала у Лидфордов, радуясь возможности хоть ненадолго уехать из дома. Подумать о чем-нибудь, кроме Жоана и собственного ужасного брака. Работа помогала ей забыть о хаосе, царящем в ее душе, – но не до конца. Когда наступила следующая неделя их с Жоаном ссоры, гнев Рейчел превратился в тихую грусть, подтачивающую ее изнутри.

Патрисия ничего не замечала или делала вид, что ничего особенного не происходит. Она по-прежнему заботилась о Рейчел, приносила ее любимые блюда и свежие фрукты. Но молодая женщина ела через силу, только ради ребенка. Началась третья неделя, а Жоан продолжал упорно избегать ее. Как-то раз Рейчел столкнулась с ним, когда поднималась по лестнице, уткнувшись в газету, – она попросту налетела на мужа. Жоан удержал ее за локти, чтобы она не упала.

– Жоан! – воскликнула Рейчел удивленно, с мгновенно вспыхнувшей надеждой.

Сила его рук была такой знакомой, от него так прекрасно пахло одеколоном, ее любимым – лимон и сандаловое дерево… Но муж тут же отшатнулся от нее, отступил на шаг. Он посмотрел на Рейчи, будто на незнакомку. В глазах его был только холод.

– Ты… как? – спросила она беспомощно, не зная, что еще сказать.

– Нормально. А ты?

– Я… тоже.

Жоан кивнул.

– Ты была у врача? Что-то неважно выглядишь.

– Я собиралась к нему завтра.

– Я должен тебя отвезти… – начал он, но сам себя перебил: – Но не обещаю. У меня назначена… деловая встреча.

Рейчел сразу поняла, что муж лжет. Не было у него назначено никакой встречи. Просто он не хотел ничего для нее делать.

Она заставила себя изобразить подобие улыбки.

– Ничего, со мной поедет мама, – ответила Рейчел ложью на ложь.

Хотя, может быть, мама и в самом деле согласится с ней поехать. Можно ее попросить… Раз больше некого.

– Хорошо. Я рад, что ты будешь не одна.

С этими словами Жоан развернулся и ушел так быстро, как будто она его очень сильно задержала.

Рейчел смотрела ему вслед, и слезы туманили ей взгляд. Во рту было горько, горло сдавила судорога. Жоан явно не собирался ее прощать…

Следующий месяц не сулил ничего хорошего. Одна радость – ребенок развивался нормально, правда, от этого у Рейчел появились боли в спине, когда она подолгу сидела или стояла.

Чтобы как-то компенсировать долгие часы работы у Лидфордов, Рейчел записалась на предродовые курсы в медицинском центре неподалеку от дома. Но даже когда на занятиях инструктор требовала забыть обо всем, кроме правильного дыхания, она не могла полностью сосредоточиться.

Перед глазами стоял муж, их медовый месяц на райски прекрасном острове, его чувственные, горячие ласки. Жоан был одновременно нежным и страстным любовником, он научил ее наслаждаться, чувствовать себя желанной и прекрасной… Он обращался с ней так, будто она была хрупким сокровищем.

В его объятиях она чувствовала себя… любимой.

***

День проходил за днем, а Жоан оставался все таким же далеким. Будто бы почувствовав неладное, родители Рейчел перестали к ним заезжать. Наверное, ждали, когда дочь разберется в собственных чувствах, в результате чего она ощущала себя еще более одинокой. Когда Рейчел стало совсем уж невмоготу, она набрала номер родительского телефона.

Дорис обрадовалась, услышав, что дочь собралась к ним в гости…

Солнечные лучи ярко освещали белый фермерский дом, перед входом цвели поздние розы. Листья кленов уже начали краснеть, липы светились золотом.

Дома. Вот я и дома! – обрадовалась Рейчел. И впервые со времени смерти Теренса она почувствовала, что здесь ее любят и ждут, здесь она всегда желанна. Ни боли, ни раскаяния, ни вины – только тепло.

Может быть, они с Жоаном никогда не сойдутся вновь – но их брак помог ей вновь обрести дом.

Мама приготовила для Рейчел ее любимую еду – картофельное пюре, морковный салат и бифштекс. В знакомом очаге приветливо горел огонь, а родители с дочерью сидели за столом, как в старые добрые времена, и играли в карты. Беседа текла неспешно, не касаясь никаких больных вопросов. Они поговорили о ребенке, о здоровье Рейчи, о работе и предродовых курсах. О Жоане не было сказано ни слова.

Потом Рейчел в кухне вытирала посуду. Она уже заканчивала, когда вошел отец. Он отвел дочь в уголок, лоб его прорезали морщинки озабоченности.

– Рейчи, скажи, у тебя все в порядке?

Она повесила на крючок старое кухонное полотенце и улыбнулась отцу. Этот вечер был лучшим из всех, выдававшихся в последнее время, и его не хотелось портить ни себе ни другим.

– Да, папа. Все в порядке.

Грегори Маггз внимательно посмотрел в ее глаза, вздохнул, но не стал больше расспрашивать.

– Надеюсь, ты помнишь, дочка, что мы любим тебя и гордимся тобой. Ты всегда можешь рассчитывать на нас.

Рейчел обняла отца, склонила голову ему на грудь. От него пахло хвойным одеколоном – запахом, привычным с детства…

– Спасибо.

– Это твой дом, Рейчи. Что бы ни случилось, это – твой дом. И помни: что ни делается – к лучшему.

Это говорил человек, потерявший любимого сына. Рейчел прерывисто вздохнула.

– Я люблю тебя, папа!

– Знаю, детка. Я тоже люблю тебя.