Друг семьи - Страница 5

– Это с ними ты сегодня виделась?

– Да. Я готовилась к этой встрече несколько месяцев. И незамедлительно приступлю к реализации проекта.

Жоан высоко поднял свой бокал.

– За тебя, дорогая! Я горжусь тобой. Ты добилась больших успехов!

Они со звоном сдвинули бокалы, и Жоан улыбнулся собеседнице сквозь прозрачный хрусталь. Однако Рейчел, едва прикоснувшись губами к темно-красной влаге, поставила бокал на стол и снова занялась рагу.

– Ты не пьешь? – удивился Жоан.

Для него, сына одного из известнейших виноделов Португалии, казалось странным, что кто-то может отказаться от «крови лозы».

– Мне завтра рано вставать, я должна быть в форме, – ответила Рейчел.

– Ну конечно, – тихо произнес Жоан, внимательно глядя на нее.

Патрисия неожиданно повернулась в их сторону.

– Я приготовлю тебе ланч на завтра. Рулет, немного фруктов, мясо и сыр. Как насчет йогурта? Я приготовлю и его на случай, если тебя все еще будет тошнить.

– Спасибо, Патрисия, – прошептала Рейчел, растроганная заботой. Она вдруг вспомнила пикники, на которые они ездили, будучи детьми. На них всегда была самая вкусная еда на свете. – Я не хочу доставлять тебе дополнительных хлопот.

– Никаких хлопот, – заверила ее домоправительница. – Ты член семьи. И так было всегда.

То же самое совсем недавно сказал ей Жоан.

Неожиданно Рейчел почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы. Перед мысленным взором промелькнули наполненные болью годы, начавшиеся после смерти Теренса. Ей мучительно захотелось, чтобы жизнь сложилась по-иному. Но никому не дано повернуть время вспять. Теренс ушел навсегда, а дружба с Жоаном никогда не станет такой, какой была прежде.

– Спасибо тебе, Патрисия, – повторила Рейчел, проглотив комок в горле. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

***

Несмотря на бурные протесты Рейчел, Жоан дошел с нею до машины, для того чтобы помочь вытащить чемодан с вещами.

– Боишься, что я убегу?

– Нет, не убежишь, потому что у меня ключи от дома твоих родителей, – усмехнулся Жоан, для наглядности помахав ими в воздухе.

– Ты не доверяешь мне.

– А должен?

– Я сегодня надела трусики, честное слово!

– Брось свои шуточки! Я совершенно не нахожу их смешными.

Рейчел неожиданно приподнялась на цыпочки и чмокнула его в щеку. Она ощутила тонкий аромат сандала и цитруса, исходивший от кожи Жоана. Парфюмерию привозили ему из Европы – один из многих знаков богатства и роскоши, лежавших на всем, что окружало этого человека.

– Ты никогда их не понимал, Жоан. Я вечно над тобой потешалась, когда была маленькой.

Его золотистые глаза блеснули, отражая свет луны. Рейчел подумала, что ее спутника тяготит какая-то забота.

– Ты словно бы похудела, – произнес Жоан через некоторое время. – Сидишь на диете?

– Ты же всегда предпочитал девушек, тощих, как швабры.

Уголки его губ дрогнули, озарив мрачноватые, правильные черты лица улыбкой. Жоан никогда не старался быть обаятельным, обаяние было неотъемлемой его частью так же, как способность дышать, например.

– Но, Рейчи, – тепло произнес он, – ты же никогда не хотела быть тощей.

Жоан все еще не мог понять, что она выросла. Все еще видел перед собой шестнадцатилетнюю соплячку!

– Мне уже двадцать восемь лет, Жоан. Рейчи умерла. Осталась только Рейчел.

– Нет.

– Да. Только Рейчел – будь добр, запомни это. Жоан мрачно нахмурился. И Рейчел поспешно приложила палец к его губам.

– О, не делай такое ужасное лицо, прошу тебя!

– Каково имя, таково и лицо, дорогая, – невнятно проговорил он.

Палец поспешно отдернулся.

– Но у тебя нет выбора, – произнесла Рейчел тоном, не допускающим возражений.

– Хмм… Рейчел никуда не годится. Ты не похожа на Рейчел. Я все-таки предпочитаю Рейчи. Это имя идет тебе. Оно… оно такое же прелестное, непосредственное, как и ты сама.

– Хочешь сказать, что я прелестна? – пробормотала она, вдруг смутившись.

Жоан ничего не ответил, помолчал немного, затем, мягко взяв Рейчел за подбородок, повернул ее лицо к лунному свету. Его взгляд был столь красноречивым, что у молодой женщины перехватило дыхание.

– Ты так прелестна, что я не могу насмотреться на тебя, несмотря на то что заставила меня страдать.

– Я заставила тебя страдать? – воскликнула пораженная Рейчел.

Надежда и боль вновь ожили в ее сердце. Она ненавидела оба эти чувства. Это нечестно! Мир переменился! Она переменилась! И вот теперь Жоан, произнеся лишь несколько слов, воскресил в ней прежние мечты и опасения.

Он нежно коснулся ее щеки тыльной стороной пальцев.

– Ты и представить не можешь как.

2

Жоан прогуливался по винограднику, его ковбойские сапоги глубоко погружались в рыхлую почву. Утренний воздух был сладок, прохладен, бодрящ, и Жоан впивал его полной грудью.

Хотя много времени прошло с тех пор, как он приехал сюда впервые, наследник семьи де Сакадуро-Кабрал каждое утро навещал то место, где в напоенной солнцем тишине вызревал виноград. Он знал: для того чтобы вино получилось хорошим, недостаточно дать растениям свет, влагу и удобрения. Им нужна еще и любовь. А Жоан любил свое дело всем сердцем.

Всем сердцем… Перед мысленным взором сразу же возник образ Рейчи.

О, с ней было нелегко. Она умела возбуждать в окружающих противоречивые эмоции. Кто-то любил ее, кто-то ненавидел, но равнодушным Рейчел не оставляла никого.

Жоан пленился ею еще в то время, когда она была малюткой Рейчи. Прелестной, непредсказуемой, озорной. Очаровательное дитя, с длинными темными волосами и живым взглядом голубых глаз, вызывало в нем инстинктивное желание оберегать и защищать. Быть старшим братом.